Судьба свела его с путём, где патриотизм обрёл гротескные черты. В плаще цвета национального флага и с маской в виде герба он вышел на тропу войны, верша правосудие с абсурдным усердием. Каждая его акция против преступников превращалась в фарс с взрывами патриотических лозунгов и нелепыми костюмированными перевоплощениями. Но за этим карнавалом жестокости скрывалась детская мечта — заслужить одобрение отца, чья тень нависала над каждым его поступком.
В эпицентре хаотичных драк и погонь за злодеями неожиданно пробивался луч надежды на примирение. Он пытался говорить с отцом между схватками, предлагая ему роль напарника в этой безумной войне. Их диалоги напоминали странный танец — смесь упрёков, ностальгии и неуклюжих попыток понять друг друга. Возможно, именно в этом абсурдном сочетании сверхсилы и семейной драмы крылся шанс на исцеление старых ран.